Иран готов перекрыть российский газ в Европу
Будущей зимой России придется потесниться на европейском рынке газа, все чаще предсказывают западные аналитики, указывая на динамику стоимости «голубого топлива». По их мнению, российские компании впервые столкнутся с серьезной ценовой конкуренцией со стороны сразу двух игроков – США и Ирана. Однако время и возможности подготовиться к решающей схватке за зимний газовый пакет для ЕС у Москвы еще есть. Ожидается, что старт экспансии американского топлива в Европу даст теперь независимая от Брюсселя Великобритания. Новое правительство Соединенного королевства во главе с Терезой Мэй своими первыми распоряжениями утвердило национальные тарифы на газ в период зимнего сезона 2016/17 года, которые впервые за десять лет позволят поставщикам сжиженного природного газа (СПГ) из США продавать его на местном рынке без убытков или даже с минимальной прибылью. До смены власти на Даунинг-стрит 10 этот проект был убыточным, но для заокеанского экспортера (в большинстве случаев им выступал Shell) было выгоднее продавать газ с убытком, чем платить 2,25 доллара прибыли с каждой реализации сторонним (чаще всего, британским) компаниям за сжижение. Теперь, когда британцы заняты пересмотром подрядных газотранспортных договоров с ЕС, Shell смогла пройти все антимонопольные процедуры и готова без посредников обеспечить процесс добычи, сжижения и продажи СПГ. Это сделает стоимость газа для европейцев заметно выгоднее. Более того, по данным агентства ICE, текущая стоимость американских фьючерсов на британском хабе NBP с поставкой в четвертом квартале этого года почти не отличается от прогноза на январь 2017 года и составляет без учета фрахта около 6 долларов за единицу тепловой энергии. Это означает, что американским производителям СПГ без европейцев оказалось в разы проще заключить с британцами среднесрочные договоренности, и после нового года уже не вездесущие транснациональные компании, а сама Лондонская биржа будет выходить с предложениями покупки к европейским игрокам с материка, где цены на газ выше. В итоге Shell сможет направлять американские объемы на покрытие новых контрактов в Дании и в Скандинавии, а обеспечивавший их ранее СПГ из Великобритании – на спот. Газовый маневр американцев через Британию может убедить в стоимостных выгодах сжиженного топлива всю северо-западную Европу и тем самым создать российскому газу сильного конкурента, указывают аналитики издания The Economist. Но ощутимое для России влияние такой конкуренции на объем ее поставок в Европу едва ли будет существенным этой зимой. Во-первых, на фоне роста спроса на континенте и медленного, но уверенного восстановления цен на нефть ситуация к ноябрю будет меняться. Во-вторых, даже после выхода американских заводов-производителей СПГ на полную мощность их объемы в Европу составят около 12 млрд кубометров в год (менее 10% от текущих российских поставок в ЕС). Наконец, нельзя исключить, что цены в других регионах мира окажутся более привлекательными для Shell, и тогда уже не оправдаются ценовые ожидания Евросоюза как покупателя дешевого газа. Больше, чем американское газовое доминирование на европейском северо-западе, отечественные кампании боятся сообщений о восстанавливающем позиции Иране, который к зиме якобы сможет отбить у России традиционных покупателей в Южной Европе. Предпосылки для подобных рассуждений есть, ведь США и ЕС не просто так зеркально продлевают отраслевые санкции против добывающих российских компаний и торговые ограничения с иранских предприятий, обостряя конкуренцию двух стран за европейский энергетический рынок. Как обычно бывает в таких случаях, возникли разговоры о наличии негласных контактов между представителями энергетических ведомств США и Ирана. Подобное сотрудничество якобы укладывалось в планы американцев по полному выдавливанию России со стратегической площадки в виде газового рынка ЕС, поэтому Вашингтон озаботился помощью Ирану в реализации его идеи резервного магистрального газопровода через территорию Ирака к хабу на территории Греции. Меморандум о создании газотранспортного коридора, где Иран играл бы первую скрипку, было подписано в рамках пакетного соглашения по «ядерному досье» в Бушере и июне 2011 года. Казалось, в эйфории Иран даже позабыл о «сердечном антиамериканском союзе» с Россией, но превращению Исламской республики в газовую державу помешало недовольство ближневосточных союзников Вашингтона, спровоцировавших события в Сирии. Для региональных противников Ирана в Персидском заливе энергетический проект напрямую увязывается с планами Тегерана построить геополитическую «шиитскую дугу» с участием Ирака, Сирии и Ливана ради максимального сдерживания монархий Ближнего Востока. На опасность проиранского «шиитского альянса» под благовидным предлогом американцам указали в Израиле, Турции и Саудовской Аравии, после чего в Сирии появились целых две международных коалиции. Участием в сирийском конфликте ближневосточные союзники Вашингтона надеются всегда быть в курсе возможных попыток США втайне договориться с ИРИ. Для них иранский газовый проект опаснее, чем корпоративное желание США поскорее выдавить Россию с мирового газового рынка, не допустив потенциального возобновления строительства «Турецкого потока» в ту же Грецию. Вот и получается, что по газу и газопроводу Иран – Ирак – Сирия, с одной стороны, находятся Москва, Анкара, Тель-Авив и Эр-Рияд, а с другой – Тегеран и Вашингтон с Брюсселем. Другой вопрос, что на фоне потепления отношений с Израилем и Турцией у России в настоящее время невозможен даже ситуативный альянс с Саудовской Аравией. Впрочем, будущей зимой иранский газ, как и американский СПГ, вряд ли должен сильно заботить Россию. Хотя Иран остается мировым лидером по запасам природного газа (18,2% от разведанных общемировых запасов), в обозримой перспективе он не будет влиятельным конкурентом российских сырьевых гигантов. Ведь сырье еще нужно добывать и каким-то образом поставлять интересантам в Европу, а с этим у Ирана при всех тайных договоренностях со Штатами будут проблемы. Во-первых, из-за устаревшей добывающей инфраструктуры Исламской республики, которая за весь прошлый год позволила стране добыть лишь 180 млрд кубометров газа (для сравнения, Россия в 2015 году произвела 635,4 млрд кубов «голубого топлива»). Для полноценного выхода на газовый рынок и строительства собственных газопроводов Тегеран для начала должен найти около 100 млрд долларов инвестиций. Задача не кажется легкой прогулкой: за десятилетия действия санкционного режима доля Ирана в мировой газовой торговле на текущий момент составляет около 1,5%. Все, что можно было нарастить на рынке сразу после выхода из изоляции, страна сделала. К началу лета суточное производство баррелей достигло 3,7 млн, с желанием выйти на цифру в 4,5 млн в обход стремления ОПЕК заморозить поставки. Для исполнения этой амбициозной цели нужны, опять же, инвестиции и технологии, и к кому Иран будет обращаться за помощью – вопрос. Учитывая прошлое, Запад безоглядно и безвозмездно вкладываться в иранскую экономику не будет. США и Евросоюз по-прежнему с опаской приглядываются к поведению Ирана и пока еще окончательно не решили: карать или миловать, строить или нет дополнения к системе ПРО, в нужный момент способные дотянуться до бывшего заклятого врага. А на газовом пути в Евразию проблем добавят Китай, Индия и Россия – каждый со своей стороны. Например, в свое время не без усилий Москвы из-за спора о юридическом статусе Каспия для Ирана были заморожены огромные запасы углеводородов, которые залегают на дне Каспийского моря. Впрочем, справедливости ради стоит заметить, что эти действия не являются сугубо антииранскими. Ведь в Тегеране не меньше, чем в Москве, хотят помешать строительству транскаспийского участка западного газопровода Nabucco, через который планируется соединить Туркмению через Азербайджан и Турцию с европейскими странами. Во-вторых, нельзя исключать превентивного политического давления на гипотетических покупателей иранского газа со стороны Катара, Израиля и упомянутой ранее Саудовской Аравии. Последняя много лет пользовалась финансовыми благами от того, что прочно заняла место Ирана на европейском рынке. Теперь саудиты, исполняя обязательства перед ОПЕК, должны вернуть персам их квоты в рамках организации, чего в полном объеме даже спустя год после снятия санкций не произошло. Сложные отношения между геополитическими конкурентами известны всем, и если ОПЕК попытается надавить на одного из их, это может закончиться серьезным кризисом внутри самой организации, и так переживающей не лучшие времена. В-третьих, Иран, как и соседний Азербайджан, до сих пор не нашел способ удовлетворить растущий внутренний спрос на топливо. Решением проблемы могла бы стать бесперебойная добыча с крупного месторождения Южный Парс на шельфе Персидского залива, где сосредоточено до 60% иранского газа, которую в долгосрочной перспективе можно было бы приспособить и для европейских поставок через газопровод Иран – Ирак – Сирия. Однако этому плану помешала «арабская весна» и появление пояса нестабильности на Ближнем Востоке, который в пику Ирану был заблаговременно создан при участии той же Саудовской Аравии. В результате вместо экспорта своего сырья оба государства вынуждены заниматься импортом дешевого туркменского газа, чтобы закрыть «дыру» в энергетическом балансе размером в 10 млрд кубометров. Чтобы Иран окончательно забыл о европейском экспорте, России следует объявить, что к 2035 году она намерена нарастить производство газа на 40% для своих азиатских покупателей. В этом случае иранские компании, торгующие сырьем с Азией через порт Чехбехар, сосредоточатся на защите своих рынков сбыта по географии следования китайского «Шелкового пути» и надолго забудут о Европе. Наконец, Москва может отрезать Иран от еще одной возможности газовой экспансии в Евразию, поборовшись за газопровод Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия и лишив Тегеран надежды на появление газопровода Иран – Пакистан – Индия, который бы усилил транспортные позиции Ирана в регионе. Россия уже предложила Нью-Дели возобновить проект и профинансировать его, а российско-китайские компании в рамках проекта начали разработку газа в афганской провинции Сари-Пуль. Может, поэтому сегодня так стремительно расширяется пояс нестабильности в Центральной Азии? Будет ли Тегеран после этих возможных шагов считать Москву конкурентом или партнером – это его стратегический выбор. Наша страна ведь не обижается на союзников, когда те осуществляют продвижение своих национальных интересов в обход России. К тому же давно следует приучить все страны, уважающие право Москвы сохранять традиционные рынки сбыта. В любом случае, очевидно, что сегодня Иран при всем желании не может заменить Россию в Европе. Как не смогут этого сделать подводящие его к этой мысли западные партнеры. А вот России воспользоваться текущей ссорой США с Турцией и сделать последнюю южным коридором газовых поставок в ЕС хотя бы на время вполне возможно. Становление ситуативного партнерства Москвы и Анкары может повлиять на любые газовые расклады, будь то американский СПГ в Европе или иранское газовое участие в китайском «Шелковом пути». Ведь России, по большому счету, нужен любой транспортный коридор из Балтийского моря в Индийский океан. Если на этом пути удастся расстроить планы Ирана стать газовым конкурентом России, это будет блестящий успех «сырьевой дипломатии». Значит, у Москвы, наконец, получается не только заявлять о своих национальных интересах, но и отстаивать их по принципу «ничего личного, только бизнес». Видимо, это тоже просчитали в Анкаре, резко пойдя на примирение с Москвой. Источник: novostionline.net
